Елизавета Ионова
— Лиза заболела неожиданно. В три года она практически не говорила. «Мама», «папа», «дай» — могла произнести буквально несколько слов, но при этом всё понимала. Мы готовились отдать дочь в логопедическую группу детского сада, чтобы с Лизой занимался специалист. Стали проходить обследования, ходили по врачам. В кабинете невропатолога нам предложили сделать магнитно-резонансную томографию головы — возможно, есть какая-то проблема, которую можно обнаружить и начать вовремя лечить. Я согласилась, — вспоминает Анна, мама Лизы.
Лиза. Фото из домашнего архива
Результаты пришли через несколько дней. А вместе с ними и онкологический диагноз — глиома зрительного нерва. Одно обследование. Затем другое. Ошибки быть не могло.
— Я тогда лежала с младшей дочерью Викой, сестрой Лизы, в больнице. О диагнозе первым узнал муж, потом сообщил мне. Мягко говоря, я была в шоке. Тут же начала искать в Интернете информацию. Что такое глиома? Чем она опасна? На тот момент я ничего не знала. Когда увидела слово «опухоль», сильно расстроилась. Маленький ребёнок, и тут ей такое испытание выпало, — рассказывает Анна.
Лиза с мамой. Фото из домашнего архива
Нужно было действовать быстро и при этом аккуратно. Врачи решили — об операции и речи быть не может, опухоль расположена слишком близко к глазам. Если начать резать, Лиза потеряет зрение. Выход один — химиотерапия.
— Я запретила плакать всем. У нас есть проблема, и её нужно решить. Я знала, чтобы Лиза жила дальше, нужно лечение. Ничего страшного, справимся. Главное, чтобы дочь не видела наших слёз. Она всё чувствует, всё понимает, — голос Анны немного дрожит, а потом выравнивается. Пауза. — Мне нужно быть сильной.
Лиза. Фото из домашнего архива
21 неделя. Примерно 21 курс химиотерапии. Первое время лечение было непрерывным. Капельница, обход врача, капельница, вновь врач. На следующее утро история повторялась. Часы растягивались в дни, потом в недели. Позже стало легче. Появились перерывы в лечении. Лизу вместе с мамой стали ненадолго отпускать домой.
— Один раз мы вышли из больницы, ждали машину. Смотрю, а Лиза уже рванула к автобусной остановке. Я ей говорю: «Ты куда?» Еле догнать успела. Оказывается, она так рвалась домой, что не хотела ждать, пока за нами приедут. Пока мы находимся в больнице, Лиза очень скучает по папе и младшей сестре Вике. Она каждый день спрашивает, как у них дела, с нетерпением ждёт встречи, — рассказывает Анна.
Лиза. Фото из домашнего архива
Сейчас Лиза проходит очередной курс химиотерапии в Санкт-Петербургском онкоцентре. Лечение по-разному влияет на состояние малышки. Облегчить самочувствие и легче переносить терапию помогает противорвотный препарат Оницит.
На данный момент Лиза проходит курс химиотерапии. Сначала лечение давалось ей тяжело: мучали тошнота, рвота, порой девочка отказывалась от еды. С целью облегчения самочувствия Лизы и улучшения переносимости лечения, ей был назначен противорвотный препарат. Мы пробовали разные лекарства, лучшего всего организм малышки отреагировал на Оницит. Он самый сильный по способу действия среди других лекарств. К сожалению, сейчас препарат закончился в аптеке клиники, а терапию прерывать нельзя. Нужна помощь благотворителей.
Лиза. Фото из домашнего архива
— Лизе в три года сложно понять, что такое глиома и почему мы так долго находимся в больнице. Я разговариваю с дочерью каждый день. Объясняю, что нужно полечиться, чтобы хорошо видеть. Она у меня умница! И стойкий боец! Верю, что вместе мы со всем обязательно справимся, — говорит Анна.
Поддержите Лизу и её семью в этой непростой борьбе с болезнью. Чтобы на смену капельницам и больничной палате наконец пришло настоящее беззаботное детство. Стоимость необходимых тридцати флаконов препарата — 193 207 рублей.
Текст: Валерия Кишенько
Сбор Лизы завершился всего за три дня! Спасибо за поддержку! Дальнейшие новости о лечении девочки мы будем публиковать на этой странице.
