Четыре часа лёту из Петербурга в Грозный, ещё час езды до небольшого города Аргуна — и мы на месте, в гостях у семьи Мутуевых. С первой минуты ощущается, что здесь к нашему приезду готовились с трепетом: в доме собралась вся семья, больше десяти человек, даже бабушка Забура приехала из соседнего посёлка. На столе — десятки национальных блюд, как будто сегодня большой праздник.
«Это жижиг-галнаш — мясо с пшеничными и кукурузными клёцками, а это хингалнаш — лепёшка с начинкой из тыквы», — суетится вокруг нас Халимат, мама Ахмеда.
Наш разговор начинается издалека — с обсуждения чеченских традиций и кавказских пейзажей. «В горы нужно ездить на „орлиной машине“, то есть очень быстро с разгона подниматься вверх. Папа так умеет, — подмечает Ахмед. — Я люблю нашу природу и ни за что бы не променял её на большой город».
Ахмед. Фото: Ольга Стриженкова для свет.дети
Величественные кавказские пейзажи и высокие гребни гор, запечатлённые в памяти Ахмеда — это то, что помогало ему во время сложного лечения в большом и незнакомом Петербурге. «Вспоминал дом, и становилось легче», — добавляет Ахмед.
О своей болезни он говорить не любит, хоть и помнит всё в деталях. Потеря аппетита, высокая температура, быстрая утомляемость — и диагноз «острый лимфобластный лейкоз», который поставили шесть лет назад. Врачи сразу сказали, что лечение возможно либо в Москве, либо в Ростове-на-Дону. Выбрали второе, чтобы хоть немного быть ближе к дому и семье. Восемь месяцев, пока Ахмед находился в больнице, братья и сёстры по очереди приезжали навещать его, каждый раз преодолевая 10 часов пути из Аргуна в Ростов.
На время болезнь удалось ослабить. Но через два года произошёл рецидив. Ахмед хорошо помнит день, когда узнал об этом — это случилось в один из главных праздников мусульман — Ураза-байрам. Тогда, говорит он, в голове была только одна мысль — почему снова я? «Мы долго разговаривали об этом с мамой, и она сказала, что Всевышний даёт испытания, которые делают нас сильнее», — рассказывает Ахмед. На этот раз помочь справиться с болезнью могла только пересадка костного мозга, а значит, нужно было ехать в Петербург.
Ахмед и Забура. Фото: Ольга Стриженкова для свет.дети
Халимат, Ахмед и Забура. Фото: Ольга Стриженкова для свет.дети
«Сначала мы думали полететь на самолёте, но я сказал: „Нет!“ Страшно было. Четыре дня мы с мамой и папой ехали на поезде. День, когда мы оказались в Петербурге, я помню, как вчера. Так странно было. Этот город мы только в кино видели. Я смотрел на шумные улицы, и у меня голова кружилась, а ещё постоянно думал: „А мы точно в России?“» — вспоминает Ахмед.
Страх большого незнакомого города усиливался поиском жилья: мама Ахмеда обзванивала десятки объявлений об аренде квартир в Петербурге и в ответ слышала один отказ за другим. «Когда узнавали, что мы чеченцы, сразу же говорили: „Нет“», — рассказывает Халимат. Одна из мам в больнице рассказала о фонде «свет.дети» и проекте «Остров», который организовывает проживание семей во время лечения в Петербурге. Это стало для семьи Ахмеда спасением.
Ахмед. Фото: Ольга Стриженкова для свет.дети
Врачи сказали, что времени на поиск неродственного донора с большим процентом совместимости в федеральном или международном регистре у Ахмеда нет — пересадку нужно было провести в кратчайшие сроки, поэтому донора искали среди ближайших родственников — больше всех подошёл папа.
«С днём рождения!» — эту фразу Ахмед услышал от врача, сразу как закончился процесс пересадки. Но это вовсе не означало окончание борьбы. У Ахмеда случилась распространённая реакция «трансплантат против хозяина» — осложнение, при котором донорские клетки атакуют организм нового хозяина, считая его инородным телом.
Ахмед с сестрой Иман. Фото: Ольга Стриженкова для свет.дети
Ахмед, Халимат и Иман. Фото: Ольга Стриженкова для свет.дети
«Нана, домой хочу!» — каждый раз повторял Ахмед бабушке в телефонном разговоре. «Нана» с чеченского переводится «мама» — так в семье Мутуевых обращаются к бабушке Забуре. «Ахмед говорил: „К братьям и сёстрам хочу, в горы на машине хочу!“ А я ему отвечала: „Что мы дома делать будем? Тебя увезли сюда, чтобы вылечить. Оставайся, Ахмед!“ Братья и сёстры поддерживали его: принесли им апельсины, а они говорят: „Если Ахмеду нельзя, то и нам нельзя“. Все деньги, которые им давали, они откладывали, чтобы по возвращении брату отдать. Вот такие у меня внуки», — с гордостью говорит Забура.
«Мы были с Ахмедом в палате вдвоём, и он каждый день говорил: „Увези меня домой, давай всё бросим!“ Спасали видеозвонки с братьями и сёстрами и встречи с папой через окно — в палату никого не пускали, мы жили на седьмом этаже, Асвади приходил к зданию, мы созванивались и так общались, глядя друг на друга», — рассказывает Халимат.
Асвади. Фото: Ольга Стриженкова для свет.дети
Прошёл год с момента приезда в Петербург и разлуки с близкими, когда наконец Ахмед услышал долгожданное слово «ремиссия». «Когда нас выписывали, сын мне говорил: Мам, то, что мы пережили, даже словами не описать. Если мы кому-то расскажем, они не поймут», — рассказывает Халимат.
На этот раз страх перед полётом на самолёте пришлось побороть — из-за ослабленного иммунитета врачи запретили Ахмеду преодолевать долгий путь домой на поезде. Но боязнь высоты уже казалась мелочью, главное — поскорее увидеть близких.
Ахмед. Фото: Ольга Стриженкова для свет.дети
«23 июня мы вернулись домой, — вспоминает Ахмед. — Помню в тот день в Чечне было яркое солнце, тёплый дождь и такой чистый воздух. Когда мы вышли из аэропорта, я увидел толпу с цветами и подарками — это нас встречали. Меня посадили в отдельную машину, и ещё четыре окружили со всех сторон. Когда приехал домой, здесь было полно родственников — человек 100, даже не сосчитать. Всех предупредили, что меня обнимать нельзя, я смотрел на них из окна своей комнаты. Я наконец-то был дома», — вспоминает Ахмед.
«Только через окно его увидела, но даже этого было достаточно, — подхватывает Забура. — Главное, чтобы он в Чечне был. Это означало, что скоро мы обнимемся и поговорим».
Сейчас, когда болезнь отступила, Ахмед часами разговаривает с бабушкой и мамой, гоняет мяч с двоюродными сёстрами во дворе, выигрывает у младшего брата в нарды и ездит в горы с папой. Ахмед чувствует себя счастливым.
Семья Мутуевых. Фото: Ольга Стриженкова для свет.дети
«Передайте спасибо всем, кто нам помогал. Мы представить не можем, как бы справились без вас», — говорит на прощание Забура, крепко обнимая нас, как обнимают родных людей.
Мы садимся в машину, нас ждёт обратный маршрут: Аргун — Грозный — Петербург. «А лететь на самолёте оказалось прикольно. Я смотрел на Каспийское море и корабли посередине него, а когда увидел горы, сразу понял, что я на Кавказе. Я дома», — вспоминаются слова Ахмеда.
Благотворители фонда «свет.дети» помогали семье Ахмеда с покупкой билетов из Санкт-Петербурга в Грозный. Это важная поддержка, когда речь идёт о долгой борьбе с болезнью. Ежемесячный резерв проекта «Билет ценою в жизнь» — 250 тысяч рублей. Но этой суммы чаще всего не хватает, и семьям приходится самостоятельно искать решения. Поддержите проект, чтобы у каждого ребёнка была возможность прилететь на лечение и как можно скорее вернуться домой к близким.
Марина Бобришова
21.05.24
