Амалия Барсегян

Когда встречаешь Амалию, сразу чувствуешь ее внутреннюю силу. Она проявляется в гордой осанке, уверенном взгляде темных глаз, в движениях. Эта же сила помогает ей искренне, не скрывая, сказать: «Сейчас мне особенно тяжело».

«Когда после ремиссии прошло два месяца, у меня началась депрессия. Я не выходила из нее весь следующий месяц. Страх одолевал меня. Моя ремиссия, а их было уже 3, ни разу не длилась больше 3-х месяцев. Я чувствовала, что и эта не будет исключением.

Фото: Александр Смирнов для свет.дети

При первом же контроле меня направили на дообследование. Легкие сжимало от того, что я снова иду по той же дороге, возвращаюсь туда, откуда, безумно радуясь, недавно выходила.

Мама, узнав результаты, зашла с улыбкой в палату, надеясь, что я не спрошу. Тогда произошел самый короткий из наших диалогов:

Я: Плохой?

Мама: Да.

Я: Ладно, будем лечиться.

Речь шла о результате биопсии. Он показал рецидив и новые области поражения», — вспоминает Амалия.

Фото: Александр Смирнов для свет.дети

Амалия заболела 3 года назад. У нее лимфома Ходжкина — рак, поражающий лимфатическую систему организма. В 15 лет отличнице и активистке Амалии пришлось уйти на дистанционное обучение, чтобы пройти серьезное лечение сначала в Самаре, а потом в Петербурге.

Год назад вы уже помогали Амалии, собрав средства на курс иммунотерапии препаратом Опдиво. Благодаря этому лечению девушка вышла в ремиссию.

Фото: Александр Смирнов для свет.дети

«Я успешно закончила школу, поступила на бюджет в Самарский университет. Но за этот год мое отношение ко всему происходящему сильно изменилось. Я стала тем, кто спотыкается на ровном месте и не желает вставать.

Но каждый раз мне протягивают руку помощи близкие люди. Да и не только близкие, но и врачи, фонды, много кто. Долго-долго упираясь, я все же протягиваю руку в ответ. Люди, что рядом, — мои указатели. Они указывают мне на то, где находить силы для новых испытаний.

Раньше я рисовала автопортреты и места, которые болели, покрывала цветами. Я все еще рисую, но уже не так, как раньше, ведь у меня ничего не болит. Сейчас моя задача — подружить свои эмоции, справиться с внутренним конфликтом. Для этого однажды я нарисовала две стороны себя: радостную и грустную. И они обнимаются, тем самым принимая друг друга».

Фото: Александр Смирнов для свет.дети

Амалии снова – в четвертый раз – предстоит лечение. И чтобы его провести, необходимо 6 флаконов препарата «Адцетрис», 3 из которых фонд «Свет» собирает на сервисе Добро Mail.ru. Их стоимость — 630 000 рублей.

«Мне дают два лекарства: Адцетрис и Опдиво. И благодаря тому, как они работают вместе, эффект очень хороший. Отдельно они так сильно не помогают, а вот вместе — да.

Антитела в Адцетрисе – как смелые воины, знающие свое дело. Они не бегут напролом по всем органам, как обычная химиотерапия, они знают куда направить свои силы, чтобы я поскорее вылечилась. А еще не надо терпеть кучу побочных действий. Благодаря ему у меня все еще есть волосы.

Это лекарство — мой шанс вылечиться, возможно, раз и навсегда. Я на это надеюсь».

Текст: Мария Хомулло