Ева Сайко
Важный элемент гардероба Евы — ободки. Их у неё десятки: с разноцветными волосами, с золотой короной, с двумя косичками. Ещё чуть меньше года назад Ева не могла налюбоваться собственными локонами.
Ева. Фото: Ольга Карпушина для свет.дети
— После восстановления Ева пошла в детский сад, у неё были короткие волосы, и кто-то из детей спросил: «Ты девочка или мальчик?» Её это задело, и она начала просить прицеплять волосы и надевать ободки. Теперь у неё их целая коллекция, — рассказывает Юлия, мама Евы.
Ободок с фиолетовыми волосами — самый любимый. Его Ева первым делом взяла с собой в больничную палату. Недавно болезнь, а вместе с ней и потеря волос от тяжёлого лечения снова вернулись.
Ева в больнице. Фото: Ольга Карпушина для свет.дети
— Всё началось ещё два с половиной года назад. Ева плохо себя чувствовала: повышенная температура, боли в животе. Педиатр назначил лечение, но оно не помогало. После очередного обращения в поликлинику нас направили на УЗИ, — вспоминает Юлия.
Врач долго осматривала Еву. А потом обратилась к маме с вопросом: «Вы УЗИ почек когда-нибудь делали?» Юлия ответила отрицательно. Затем последовало затяжное молчание, по которому она поняла — что-то не так.
Ева. Фото: Ольга Карпушина для свет.дети
— Врач начала говорить про опухоль на правой почке, которая уже была больших размеров. В моей голове это слово замигало красной лампочкой: «Опухоль — это рак, рак — это конец!» Нас попросили подождать в коридоре, и это было самое тяжёлое ожидание в моей жизни.
Еве поставили диагноз нефробластома — злокачественная опухоль почки. Почти сразу врачи приняли решение об операции. Случай оказался неординарным — оперировали специалисты разных клиник, а коллеги из Германии консультировали. Девочке удалили опухоль и правую почку. Казалось, всё самое страшное позади.
Ева с бабушкой. Фото: Ольга Карпушина для свет.дети
Больничные стены и неприятные процедуры остались в прошлом. Началась обычная жизнь. Проснуться дома, расчесать кудрявые волосы Евы, пойти в детский сад, а после — на занятие по гимнастике. Вечером, если останутся силы, напечь блинов с вишней и посмотреть любимую часть Гарри Поттера. Почти два года Ева была в ремиссии.
— Мы ездили на обследования, но за это время я привыкла, что мы делали это будто для галочки. Как напоминание: «Всё хорошо! Вы справились. Этот этап пройден». У Евы появился новый повседневный ритм, и моя жизнь начала налаживаться. На следующий день после очередного обследования у меня должен был быть первый рабочий день. Но вместо этого я написала работодателю сообщение: «Наверное, не сейчас», — рассказывает Юлия.
Ева в больнице. Фото: Ольга Карпушина для свет.дети
История словно повторилась вновь. На плановом приёме врач УЗИ, который обычно без умолку разговаривал с Евой, в этот раз молчал. Тишина прервалась вопросом: «У вас же в августе всё нормально было?» Через несколько минут уже несколько врачей смотрели результаты обследования. На левой и единственной почке Евы нашли опухоль.
— Сначала прогнозы были неутешительными. Мне говорили, что опухоль находится в труднодоступном месте, поэтому придётся удалить почку и перейти на хронический диализ — искусственный аппарат, который обеспечивает работу почек. Это означало, что нужно постоянно быть привязанными к аппарату, — рассказывает Юлия. — Но врачи из Германии предложили провести операцию у них и постараться сохранить почку. В России такого не делают.
Ева с мамой. Фото: Ольга Карпушина для свет.дети
Из всех возможных сценариев случился самый благоприятный: опухоль удалили, а почку сохранили. Еву оперировал профессор Фукс — один из лучших хирургов-онкологов в Германии, но даже для него этот случай оказался из разряда «мы никогда с таким не сталкивались».
Чуть позже профессор показал снимки и результаты анализов, сказал, что в России нужно будет пройти курсы химиотерапии, чтобы «убить» остатки болезни.
В настоящий момент Ева проходит курсы химиотерапии препаратами с высоким уровнем эметогенности. Это значит, что лекарства могут вызывать как острую, так и отсроченную тошноту и рвоту. Для их эффективной профилактики и улучшения переносимости лечения Еве рекомендован приём препарата Оницит, который входит в состав современных схем противорвотной терапии. Однако Оницит является достаточно дорогостоящим лекарством. Его закупка возможна только после рассмотрения индивидуальной заявки. На это может уйти большое количество времени. А проходить терапию Ева уже начала. Поэтому ей нужна поддержка благотворителей.
Ева. Фото: Ольга Карпушина для свет.дети
Мы собираем 244 493 рубля на покупку лекарственного препарата для Евы. Поддержите её.
Текст: Марина Бобришова
Сбор завершён. Огромное спасибо каждому, кто помог! Дальнейшие новости о лечении Евы мы будем публиковать на этой странице.
