Мы встретились с солистами балетной труппы Мариинского театра Надеждой Батоевой и Константином Зверевым, чтобы поговорить о людях, которые каждый год находят время и силы помогать детям.

В городе репетируют парад, кругом пробки. Поэтому я немного опаздываю на интервью. Забегаю в кафе у театра, на ходу снимаю плащ и пытаюсь отдышаться.

У окна с видом на Крюков канал за столиком сидят Надежда и Константин.

— Здесь очень вкусная ромовая баба. Закажите обязательно, — говорит мне Надежда.

— Вы знаете вкус ромовой бабы? Я думала, балерины не едят такое, — неожиданно для себя отвечаю.

— Это же очень индивидуально, многое зависит от физиологии. Кто-то полнеет от кусочка хлеба, а мы себе иногда позволяем любимое пирожное. Сами контролируем вес и знаем, когда надо себе отказать в чём-то, а когда важно побаловать себя. Так что вы попробуйте.

Надежда Батоева. Фото: Ольга Стриженкова для свет.дети

Надежда и Константин признаются, что в их жизни почти всё связано с балетом и театром. В девять лет они поступили в Академию Русского балета им. А.Я. Вагановой. И если в жизни Константина всё было предопределено — отец был артистом балета в труппе у Якобсона, поэтому и сына отдали в Академию, то в жизни Надежды балет появился случайно.

— Мама водила моих братьев на танцевальный кружок, ну и меня заодно, чтобы не бегала по коридорам. Им не нравилось танцевать, а мне очень нравилось. Потом в Волгограде открылось что-то вроде балетной студии, и я стала туда ходить. Потом знакомая мамы посоветовала поступать мне в балетное училище. Я даже не знала толком, что такое балет, и куда я еду. Я думала, буду просто танцевать, не учиться. А меня вдруг приняли, и на пять лет наша семья разделилась. Папа с братьями остались в Волгограде, а мы с мамой переехали в Петербург. Несколько раз меня хотели отчислить, потому что было очень тяжело догнать детей, у которых уже был серьёзный опыт в спорте или танцах. Я никогда не стояла у станка до поступления. Но на мне лежала большая ответственность. Я понимала, что разделила семью, ради меня мама уехала в Петербург, и я должна была доказать самой себе и семье, что всё это не зря.

— Ну это, скорее, удача, — скромно отвечает Надежда.

— Конечно, у нее сильный характер! — перебивает Константин — И достижений у Нади очень много: она первая солистка Мариинского театра, лауреат премии «Надежда России» и обладательница приза «Душа танца» в номинации «Звезда балета». И очень скромный человек.

Константин Зверев. Фото: Ольга Стриженкова для свет.дети

— И удача в том числе. Когда мы выпускались из Академии с высшими отметками по всем профессиональным дисциплинам, и после отбора нас приглашали в Мариинский театр, мы понимали, что в топе. Это то, о чём я даже мечтать не мог. И никуда больше не хотел. Но так как туда брали лучших, все и думали, что будут сразу солистами. Никто не хотел в кордебалет. Но в реальности всё это не так. 99% проходят кордебалет, и только единицы начинают танцевать что-то сольное. Так было и у меня. Я начинал с глухого кордебалета. И это была очень хорошая школа. Но мне выпадали шансы, и я за них хватался. Получалось всё достаточно удачно для того, чтобы я мог себя проявить. Один из таких шансов мне дала Диана Вишнёва, прима-балерина Мариинского театра, когда выбрала меня в партнеры на постановке балета А. Ратманского «Анна Каренина». Я не дрожал как осиновый лист, но понимал, что сделаю всё, чтобы использовать этот шанс. И сделал.

— Всё это сказки о жестокой конкуренции и разбитом стекле в пуантах балерины. Сейчас вся конкуренция строится на профессионализме артиста. Нет такого, что конкурента надо убрать. Возможно, всё это было в 90-х. Сейчас — по-другому. Дружба в театре есть. А любви ещё больше!

Надежда Батоева и Константин Зверев. Фото: Ольга Стриженкова для свет.дети

— Всегда говорят, искусство вне политики, но я никогда этого не ощущал. Мы и раньше на гастролях сталкивались с проблемными ситуациями, на которые повлиять не могли. Гастролей за границу сейчас нет совсем. Только по России. Раньше с сентября по февраль мы в основном были в разъездах. Но коронавирус для нас провёл генеральную репетицию. Так что мы уже привыкли без гастролей. Недавно обсуждали с Надей, что мы хотя бы поездили, а вот молодые не успели. Мы побывали во многих странах мира. Но жить хотим только в России, нам здесь комфортно, привычно.

— Япония, Америка. В Европе тоже хорошо принимают. В России нас после пандемии принимали так, что мы чувствовали, что зритель по нам соскучился. Но было время, когда мы не понимали, что происходит со зрителем. Ты из кожи вон лезешь, а уходишь со сцены под шарканье собственных шагов. Это самое страшное для артиста. А, бывает, что принимают очень тепло, кричат: Браво! Браво! Возможно, иногда люди стесняются выражать свои эмоции. Считают, что в театре это не принято.

Надежда Батоева, «Неравнодушное искусство», 2021 г. Фото: из архива свет.дети

— Я никогда не слышал, чтобы из зала было что-то слишком. Это всегда очень поддерживает.

— А я помню, как однажды после первого выхода на «Спящей красавице» один мужчина так протяжно и громко кричал «Браво», что я испугалась. Он так долго кричал, что мы не могли начать Адажио из-за этого. А я всегда морально готовлюсь к этому выходу, и мне всегда кажется, что я его ужасно делаю. И вот я останавливаюсь и думаю: слава Богу это прошло, и никто не заметил, что это так плохо. А тут вдруг ещё «Браво» кричат. Неужели всё не так плохо было?

— Мы всегда выбираем приятные нам танцы. Здесь нам никто не навязывает. Мы всегда выбираем то, что нравится. Сейчас у нас есть несколько вариантов, но пока не определились. Может быть, выучим что-то новенькое. Для всех будет сюрприз. И для вас тоже.

Игорь Колб, Алиса Петренко, Михаил Петренко. «Неравнодушное искусство» 2019 г. Фото: Екатерина Фёдорова для свет.дети

— Мы участвуем в благотворительных концертах, потому что знаем, что не только подарим зрителю эмоции, а сделаем нечто большее. Это не про аплодисменты и не про сцену. В этой истории мы — одно из звеньев помощи ребёнку. Поэтому внутри чувствуем удовлетворение от выступления. Когда нам предлагают участвовать в «Неравнодушном искусстве», мы всегда отвечаем: «Без проблем». Единственное, что нас может остановить, это спектакль в этот день в театре. А так даже не возникает вопросов. Мы всегда стараемся перенести репетиции, чтобы освободить вечер для такого концерта. И не знаем ни одного артиста, кто бы сказал: «Знаешь, я в таком не участвую. И бесплатно выступать не буду». Артисты понимают эту благую цель и без проблем соглашаются.

Надежда Батоева, Константин Зверев, Юлия Говоруха. Фото: Ольга Стриженкова для свет.дети

Два года назад артисты и зрители концерта «Неравнодушное искусство» помогли 14-летней Софии Горностаевой оплатить протез. Я открываю переписку с мамой Софии и показываю Надежде и Константину видео, на котором девушка демонстрирует свою красивую походку. На глазах Надежды появляются слёзы.

— Так и не скажешь, что это протез. Совсем незаметно. Такая прекрасная молодая девушка. Нам, конечно, приятно знать, кому мы помогаем. И важно потом узнавать об истории ребёнка. Алиса Петренко — организатор концерта — всегда нас держит в курсе, кому удалось помочь.

Сейчас сложная ситуация в стране. И многие люди закрываются, у всех свои сложности. И можно сказать: «Нет. Не сегодня. Мне и самому сейчас непросто». Но мы рады, что у нас и сегодня есть возможность помогать. Поэтому максимально хочется сделать всё, что можем. Мы умеем танцевать, и если наш танец поможет оплатить лечение ребёнка или даже нескольких детей, — это большое счастье.

София Горностаева, «Неравнодушное искусство», 2019 г. Фото: Ольга Стриженкова для свет.дети

Больше семи миллионов рублей удалось собрать артистам и зрителям «Неравнодушного искусства» на четырёх концертах. За этими цифрами — жизни семи детей, которым помощь пришла вовремя.

Беседовала Юлия Говоруха
12.05.22